17 августа 2012, 16:17
Количество просмотров 270

«Третья русская революция»

«Третья русская революция»

В начале этого года при информационной поддержке журнала «ПЛАС» увидит свет двухтомник «История банковских карт в России», выпускаемый в рамках литературной серии «Экономическая летопись России». В этом номере мы продолжаем публикацию избранных рассказов «ветеранов» российского карточного рынка. Предлагаем вниманию наших читателей фрагменты интервью Михаила Михайловича Миско, возглавлявшего в 1980-е годы карточное подразделение ВАО «Интурист» – организации, впервые в истории СССР осуществившей выпуск платежных карт и ставшей первым советским членом Visa. По замыслу автора-составителя книги, в рассказах героев сохраняется их личный взгляд на многие события, поэтому читатели могут познакомиться с разными точками зрения на основные вехи в развитии российского рынка банковских карт.



Михаил Михайлович Миско


1980 – декабрь 1988: инспектор
коммерческого управления ВАО «Ин-
турист», руководитель группы
кредитных карточек ВАО «Интурист»,
руководитель фирмы «Интуркредит-
кард» ВО «Интурсервис».


1989–1990: председатель
кооператива Актив-С, президент
совместного предприятия СПС.


С 1990 по настоящее время: президент Miskousa Inc., Нью-Йорк, США.




Предыстория

Мое первое знакомство с банковскими карточками произошло во второй половине 1970-х годов, когда я еще был студентом Московского финансового института. Знакомство это произошло не вживую – о карточках я узнал со страниц иностранных журналов и газет. В библиотеке иностранной литературы можно было читать зарубежную периодику, и я, часто бывая там, стал обращать внимание на рекламу American Express и Visa, которой в иностранной прессе было достаточно много.

Идея карточек меня крайне заинтересовала, и со временем я перечитал все публикации на этот счет, доступные в библиотеке иностранной литературы. В том, что мой эмпирический интерес со временем трансформировался в профессиональную деятельность, достаточно велика роль случая. К моменту окончания моей учебы в институте одна из моих знакомых работала во Всесоюзном акционерном обществе (ВАО) «Интурист» – структуре в рамках Государственного комитета по туризму СССР, занимавшейся различными аспектами организации международного туризма. От нее я узнал, что, оказывается, и у нас в стране, а конкретнее – в «Интуристе», существует небольшая группа людей, которая на практике занимается работой с банковскими карточками.

Коммерческое управление «Интуриста», в рамках которого и работала группа специалистов по банковским картам, являлось одним из наиболее привилегированных подразделений этой организации. Поэтому попасть на работу туда было на порядок сложнее, чем просто устроиться в «Интурист». Но все эти трудности меня нисколько не смущали. Я считал, что за карточками большое будущее, и эта уверенность придавала мне дополнительные силы.

В то время после окончания института можно было получить свободное распределение, которое позволяло искать работу самостоятельно. После окончания учебы в институте у меня была непродолжительная работа, связанная с подготовкой Олимпийских игр 1980 года. По ее окончании, получив хорошие рекомендации, я пошел устраиваться на работу в «Интурист». У меня было подходящее образование и хороший уровень знания английского языка, так что в определенной степени я мог рассчитывать на трудоустройство в этой организации.

Когда после нескольких интервью речь зашла о том, где бы я хотел работать, то я попросился в отдел кредитных карточек Коммерческого управления ВАО «Интурист». Мое желание вызвало некоторое недоумение. Дело в том, что, несмотря на престижность работы в Коммерческом управлении, работа в отделе кредитных карт считалась крайне неблагодарным делом. В «Интуристе» к этому отделу относились, скорее, как к бухгалтерскому подразделению, сотрудников которого практически никогда не отправляли за границу (а в то время многие шли на работу в Коммерческое управление только из-за этой возможности), да и занимались они, по мнению многих, весьма «скучным» делом. То, что отдел кредитных карт относился к Коммерческому управлению, а не к бухгалтерии «Интуриста», определялось только одним – его сотрудники общались напрямую с иностранцами, и по этому признаку отдел должен был относиться к Коммерческому управлению.

Мое весьма необычное пожелание приняли к сведению, и в конце 1980 года я пришел на работу в должности инспектора Коммерческого управления в ВАО «Интурист».

Исторический экскурс

Благодаря хорошему знанию английского в отделе кредитных карт мне сразу же поручили сделать переводы всей документации, которая касалась работы с иностранными платежными системами. К тому времени в «Интуристе» накопился уже достаточно большой архив документов, связанных с этим направлением, и я буквально с первых же дней стал изучать весь предшествовавший опыт работы «Интуриста» с картами. Таким образом, моя деятельность в сфере банковских карт началась с изучения их истории в Советском Союзе.

Первое соглашение о приеме карт в Советском Союзе было подписано с компанией Diners Club в мае 1969 года. Спустя всего несколько месяцев, в апреле 1970 года, аналогичное соглашение было подписано еще с одним эмитентом карточек – компанией American Express. Следующее по хронологии соглашение о приеме карт было подписано в июле 1974 года с Bank of America и касалось карточек Visa.

Четвертой картой, которая стала приниматься в Советском Союзе, стала французская Cart Blanche. Соглашение с этой платежной системой было подписано в сентябре 1974 года. Договор с Eurocard был подписан в июне 1975 года. Последним договором о приеме карт, подписанным с международной платежной системой в советское время, стал договор с японской JCB. Это случилось уже в августе 1988 года, и в отличие от соглашений, заключенных в 1960–1970-х годах, я принимал непосредственное участие в подготовке и подписании этого договора.

Начало работы по приему иностранных карточек не выглядело для «Интуриста» многообещающим. После подписания первого соглашения с Diners Club в период с мая по декабрь 1969 года общий оборот по картам составил всего 20 тыс. инвалютных рублей. В первое время сеть приема карточек в СССР была чрезвычайно невелика. До 1974 года только в двух городах – Москве и Ленинграде – иностранцы могли расплатиться по карточкам, при этом принимающих их торгово-сервисных точек на 1974 год было всего 12, в их число входили такие гостиницы, как «Националь» и «Метрополь» в Москве, «Астория» в Ленинграде, а также несколько ресторанов.

Более серьезное развитие сети приема началось в 1974–1975 годах. К 1975 году карточки уже принимались не только в Москве и Ленинграде, но и в нескольких союзных республиках. В Москве количество точек, где принимались карточки, составляло к тому времени порядка 18–20. До середины 1970-х годов советские предприятия торговли не участвовали в приеме карт. Знаменитые магазины «Березка» Инвалютторга при Министерстве торговли СССР появились где-то в году 1976-м. В этих магазинах иностранные туристы за валюту могли покупать особо дефицитные импортные товары, сувениры и некоторые отдельные товары советского производства, как, например, меховые шубы, палехские шкатулки и т.д. Операции по карточкам в таких магазинах отдали на обслуживание «Интуристу». Собственно, в то время никто другой на эту работу даже и не претендовал. Значительный рост сети приема карточек произошел в СССР в 1980-е годы.

К 1988 году «Интурист» обслуживал предприятия тринадцати министерств Советского Союза.

В 1980 году, когда я пришел работать в «Интурист», общий оборот по всем кредитным карточкам в рамках ВАО составил 7 млн. долларов США, а к 1989-му он уже увеличился до 70 млн. долларов.

Рождение идеи

В тот момент, когда я пришел на работу в «Интурист», я был уверен, что карточные технологии способны не только перевернуть сферу финансовых отношений, но и существенным образом повлиять на повседневную жизнь людей. Чем глубже я вникал в свою работу, тем больше в этом убеждался. Да и за примерами не нужно было далеко ходить: ежедневно мы в «Интуристе» сталкивались с держателями карточек из различных стран мира.

До того времени вопрос о выпуске карт в Советском Союзе ни разу не поднимался. Скорее всего, об этом никто даже не задумывался. Для того чтобы можно было вести речь об эмиссии советских карточек, целесообразность такого нововведения нужно было доказывать с цифрами в руках. Как это сделать, я понял только спустя несколько лет работы в «Интуристе». В 1984 году я, уже как начальник отдела кредитных карточек, был направлен в ФРГ на ежегодную встречу Visa, в которой принимали участие организации стран «восточного блока», работавшие с карточками этой платежной системы.
«Третья русская революция» - рис.120 мая 1987 года, Франция. М.Миско и Пекка Хонканен (Pekka Honkanen) – заместитель генерального директора OKO Bank и председатель OP Kortii

Именно после этой командировки мне пришла в голову мысль посчитать, сколько же людей в Советском Союзе выезжает за границу. Готовясь к поездке, я на собственном опыте убедился, насколько сложной была практика проведения валютных операций при выезде советского человека в командировку за рубеж. Мне показалось, что использование карточек позволило бы сократить количество необходимых процедур при выезде.

В мае 1984 года я официально внес предложение о возможности начала переговоров с зарубежными партнерами по выпуску кредитных карт в Коммерческое управление, но оно было встречено с большим скептицизмом. Мне не хватало серьезных экономических расчетов, чтобы придать моему предложению достаточный вес. Основная сложность в экономическом анализе моего предложения была связана с отсутствием данных о количестве выездов советских граждан за рубеж.

Вскоре всеми правдами и неправдами мне удалось определить этот показатель. По моим подсчетам, в середине 1980-х годов из всего населения Советского Союза ежедневно за границей находились около 200 тысяч человек. Даже если каждому из них выдавалось хотя бы по 50 долларов США командировочных в день, то получалось, что ежедневно тратилось 10 млн. долларов. То есть получалось, что из бюджета страны ежегодно выдавались миллиарды долларов. При этом можно было представить, сколько лишней работы приходилось делать по обслуживанию такого оборота наличности.

К тому времени я уже хорошо представлял уровень комиссий, которые получали Visa, American Express или Eurocard, а также банки-эмитенты за обслуживание транзакций. То есть при переводе выплат одних только командировочных в безналичную форму можно было построить вполне серьезный бизнес, даже выдавая карточки не всем поголовно, а 50% или даже 10–20% выезжающих за рубеж советских граждан.

Первым, с кем я серьезно обсудил этот вопрос, стал Иван Панфилович Заворин – руководитель Коммерческого управления «Интуриста». Когда он впервые услышал мой восторженный рассказ о блестящих перспективах, то сказал: «Знаешь, Миша, давай пока не будем особо афишировать твою идею. Займись-ка ты проработкой того, сколько это будет стоить, и что нам нужно сделать для того, чтобы эта идея заработала». Заворин был крайне прагматичным и коммерческим человеком и понимал, что без инвестиций тут не обойтись. Однако масштаб необходимых инвестиций на том момент ни он, ни я, ни кто-либо другой у нас в стране оценить не могли.

От замысла- к реализации

После разговора с руководителем Коммерческого управления основной моей задачей стало получение от банков, с которыми мы работали, информации о технологии и организации процесса выпуска карточек. Поворотным моментом в этом вопросе стала моя встреча с представителями финского OKO Bank в 1986 году.

По состоянию на 1986–1988 годы OKO Bank выступал одним из пяти основных коммерческих банков Финляндии и был центральным звеном в OP Kortii Group, объединявшей 369 кооперативных финских банков. Во второй половине 1980-х годов более половины всех счетов в Финляндии было сосредоточено именно в этом банке.

Ключевой в сотрудничестве «Интуриста» и OKO Bank в области банковских карт стала моя встреча во Франции с заместителем директора OKO Bank и председателем OP Kortii Пекка Хонканеном. Случилось это в мае 1987 года. Тогда, сидя на террасе гостиничного номера, где остановился Хонканен, мы договорились о том, что OKO Bank окажет нам всестороннюю помощь с технологическим обеспечением выпуска карточек.

Дальнейшее развитие событий стало следствием одного очень счастливого для меня случая. Во время форума Visa, для участия в котором я выезжал за рубеж, мне и другим участникам этого мероприятия предстояла достаточно длинная автомобильная экскурсия. Visa как организация демократичная никому специальных лимузинов не давала – всем предстояло ехать в автобусах, где имена гостей приклеивались прямо к спинке сидений.

Моим соседом по месту в автобусе оказался не кто иной, как генеральный директор Visa EMEA (Europe, Middle East and Africa) Жоао Рибейро да Фонсека. Ехать нам пришлось долго – часа два. Естественно, мы разговорились.

Да Фонсека достаточно внимательно относился к развитию операций с карточками Visa в Советском Союзе, и у нас получился очень интересный разговор. В этой поездке я и поделился с ним идеей по выпуску карточек в СССР.

«Мы очень сильно можем помочь друг другу, если Visa окажет содействие в выпуске карт в СССР, то это повысит авторитет и престиж Visa в нашей стране», – сказал я ему. Да Фонсека посмотрел на меня просто квадратными глазами от удивления:

– Мистер Миско, я считал вас образованным человеком, который профессионально разбирается в карточках. То, что вы сказали, свидетельствует, что вы не знаете даже базовых принципов – карточки Visa выпускаются только банками, а «Интурист» – это, насколько я понимаю, совсем не банк!

– Я знаю, что Visa – это банковская карточка, но пусть «Интурист» и не является формально банком, Советское правительство наделило нашу организацию особым статусом. Мы сами можем осуществлять переводы в иностранные банки и оплачивать счета без согласования с кем-либо. И у нас за плечами 20-летний опыт работы с кредитными карточками, – возразил я.

– Мне нужна только ваша поддержка. Я понимаю, что вы человек занятой, укажите мне, с каким банком мне сотрудничать, и мы сами договоримся о том, как практически реализовать эту идею, – попросил я его.

У меня уже была достигнута предварительная договоренность с OKO Bank, но в то время Visa International объединяла около 20 тысяч банков, и мне не хотелось быть лоббистом какого-то одного члена этой организации.

– К кому скажете, к тому я и пойду, хоть сейчас! – сказал я, так как в автобусе вместе с нами ехали представители различных крупных банков – членов Visa.

Да Фонсека ответил мне, что никакой разницы нет, и все участники Visa равны – от небольшого сельского банка до крупных международных кредитных организаций. Тогда я рассказал о финском OKO Bank, представительство которого работало в Москве.

– Как вы считаете, стоит пытаться наладить сотрудничество именно с ними? – спросил я.

– Никакой разницы нет, – ответил да Фонсека.

– У меня еще одна просьба, – сказал я. – Я бы хотел изучить ноу-хау и связанные с выпуском карт юридические документы Visa.

– А вот этот вопрос я должен уже обсудить с коллегами, – ответил мне президент Visa EMEA.

После этого разговора я, честно говоря, не особо надеялся на какое-то скорое и положительное для меня развитие событий и был немало удивлен, когда на следующее утро да Фонсека пригласил меня к себе в номер, чтобы поговорить о моей идее. Да Фонсека был из той категории банкиров, которые встают рано, и уже в 7 часов утра на следующий день мы пили чай на балконе его номера и продолжали начатый в автобусе разговор.

– Приезжайте месяца через два в Лондон, – сказал он мне. – Я считаю, что никакого вреда от того, что вы сможете ознакомиться с нашими документами, не будет. Запланируйте деловую поездку по крайней мере на 3–4 дня без всяких культурных программ. Если нужна будет какая-либо поддержка, то дайте мне знать.

В сентябре 1987 года я выехал в Лондон. Те несколько дней, которые я провел в лондонском офисе Visa, стали самым крупным и серьезным тренингом в моей жизни. Из той поездки я возвращался с 10 килограммами документов, на которых значилась надпись «Конфиденциально. Только для членов Visa».

После того как процедура вступления в платежную систему Visa стала для меня в целом понятна и сама техническая сторона вопроса более или менее прояснилась, передо мной встал другой вопрос. Кроме поддержки со стороны Visa, необходимо было, чтобы решение о выпуске карт было принято как на государственном уровне, так и в самом «Интуристе». Эта задача оказалась намного более сложной, чем казалось.

К тому времени коммерческое управление «Интуриста» начало лихорадить. Наверное, ситуация внутри этой организации отражала те политические события, которые происходили в стране в целом. В «Интуристе» появились новые люди, которые по-своему видели возможные сценарии развития карточного бизнеса. С 1987 года до 1989-го подразделение, которое занималось обслуживанием кредитных карточек в «Интуристе», меняло свое название четыре раза. В конце концов наше подразделение было присоединено к структуре, которая хоть и относилась к Коммерческому управлению, но была отдельным внешнеэкономическим объединением и называлась «Интурсервис». Директор «Интурсервиса» Игорь Федоров и стал моим последним непосредственным начальником в рамках «Интуриста». Поначалу мне показалось, что мы нашли с ним общий язык. «Я карточки не знаю – это бухгалтерия! Я вообще считаю, что этим не должен заниматься, – признался он мне с самого начала. – «Отсоединить» тебя я не могу, делай, что хочешь – я не буду лезть в твои дела, ты – не лезь во все остальное». На том и порешили, и статускво, казалось, был достигнут. Но со временем позиция Федорова стала меняться.
«Третья русская революция» - рис.21988 год. Годовое собрание Совета директоров и членов Visa. Нижний ряд, в центре – Жоао Рибейро да Фонсека (Joao Ribeiro da Fonseca) – руководитель региона EMEA. Верхний ряд, слева – М.Миско

Я отлично понимал, что для того чтобы в СССР появилась своя первая карточка, необходимо было провести работу со многими организациями. И я начал ходить по различным кабинетам. В течение нескольких месяцев я практически ежедневно посещал то Совет Министров СССР, то Минфин, Госбанк, Внешэкономбанк. Впоследствии моя активность даже стала причиной возникновения конкуренции со стороны ВЭБа.

Результатом моих многочисленных походов в разные министерства и ведомства Союза стало расширенное заседание коллегии Совета Министров СССР, которое состоялось 27 сентября 1987 года. На это заседание, где я выступил с докладом, пригласили представителей Госкомитета СССР по вычислительной технике и информатике, правление Сбербанка СССР, представителей других министерств и ведомств, занимавшихся компьютеризацией. После этого заседания мой авторитет в «Интуристе» вырос чрезвычайно. Но у меня появились первые сложности с моим непосредственным начальством. То, что я не поставил его в известность о своем выступлении, было расценено крайне негативно со стороны моего нового руководителя.

Дело техники

После моего выступления перед членами Совета Министров стало понятно, что выпуск карточек в нашей стране возможен. Оставалось только решить ряд технических вопросов. В начале октября 1987 года я начал готовить эскиз первой интуристовской карточки. Денег на то, чтобы заказать эскиз у профессиональных художников, мне никто бы не выделил, и я решил взяться за это дело самостоятельно, тем более что рисование было моим хобби. Когда все элементы моего самодельного макета были готовы, я смог сделать официальный эскиз с профессиональным художником. После того как макет карты был готов, нужно было снова обращаться в Совет Министров, чтобы получить окончательное разрешение на выпуск карточки. Тогда вместе с Завориным мы попали на прием к одному высокопоставленному чиновнику в Совмине. На встрече я практически все время молчал, говорил только Иван Панфилович. Он рассказал, что мы хотим выпустить карточку, только не знаем, как к этому отнесутся в стране, в том числе высказали сомнения, что это будет одобрено Внешторгбанком, который, конечно же, по своим функциям был гораздо ближе к эмиссии банковских карточек, чем «Интурист». «Но если не будете пытаться, то ничего и не узнаете», – сказал тогда наш собеседник. В общем, ответа «нет!» не прозвучало, и мы расценили это как молчаливое согласие на проведение эксперимента. Для страховки я тогда написал служебную записку в Совмин Союза, кажется, на имя председателя Н. И.Рыжкова. Ее мы с Завориным и подписали после звонка к И.Коновалову – заместителю Председателя Госкомитета СССР по иностранному туризму и руководителю ВАО «Интурист».

После этого Заворин мне сказал: «Ладно, пиши письмо в Visa». Он быстро продиктовал мне текст письма. Смысл был примерно следующим: ВАО «Интурист», официально уполномоченный всеми вышестоящими советскими организациями (и откуда только он это взял!), обращается с просьбой о вступлении в Visa International с целью выпуска первых советских карточек. Я тут же перевел письмо на английский, его напечатали на официальном бланке «Интуриста», Заворин подписал письмо, я его завизировал. Чтобы нас вместе с Завориным не посадили, нам нужна была еще одна подпись – начальника валютного управления ВАО «Интурист».

В «Интуристе» считалось, что у начальника валютного управления существуют самые лучшие контакты с Внешэкономбанком. Мы, честно говоря, опасались во всей этой истории только одного – что ВЭБ начнет вставлять нам палки в колеса, – и поддержка человека, у которого в банке были хорошие контакты, была нам просто необходима. Я взял машину, отвез письмо начальнику валютного управления и на удивление быстро получил его визу. Сразу после этого спецпочтой наше послание отправилось в Лондон. Случилось это в октябре 1987 года.

Время шло, а ответа все не было. Я уже стал сомневаться: наверное, нам не ответят. Но вскоре мне позвонил да Фонсека. Он сказал, что существуют серьезные сложности для того, чтобы «Интурист» был принят в Visa. «Visa является банковской организацией, и вопрос о выпуске карточек некредитной организацией висит в воздухе», – признался он мне. Пришлось опять агитировать, выдвигать доводы о перестройке, уникальной ситуации, сложившейся в Союзе, и опыте работы с карточками в «Интуристе». Но все-таки решение о приеме «Интуриста» в Visa International было принято. Как потом призналось руководство самой Visa, сыграли роль мой напор, энтузиазм и колоссальное желание ввести «пластиковые деньги» в стране.
«Третья русская революция» - рис.3М.Миско и Президент JCB International Кадзунао Мурата (Kadzunao Murata) после подписания соглашения о при- еме карт JCB в СССР

Примерно через месяц мне позвонила Фиона Вилкинсон, отвечавшая в Visa за связи с общественностью, и сообщила о положительном решении по нашему вопросу. Но за вступление нужно было платить. Когда речь зашла о том, какая категория членства требовалась «Интуристу», то я сказал, что нам необходим максимальный уровень – уровень принципиального члена, который бы позволял нам самим выпускать карты и заниматься эквайрингом. По состоянию на 1987 год вступительный взнос для принципиального члена составлял 75000 долларов США. К моему собственному удивлению, а также, полагаю, к большому удивлению в Лондоне, «Интурист» перевел требуемую сумму, причем достаточно быстро.

«Интурист» был принят в члены Visa накануне католического Рождества, в декабре 1987 года. Официальное подтверждение мы получили 15 января 1988 года.

Первые советские карточки

Итак, теперь необходимо было подтверждать свой новый статус делами, что представлялось уже гораздо сложнее. Одно дело – пробивать решение где-то за границей, другое – непосредственно выпускать карты здесь, в Советском Союзе. К тому времени моя активность не осталась незамеченной со стороны моего непосредственного руководства. Наш конфликт не затухал, а с каждым днем, наоборот, разрастался. Дошло все до того, что однажды Федоров вызвал меня к себе и предложил уйти по собственному желанию. «Либо уходи сам – либо я тебя уволю!» – сказал он мне. Я увольняться не собирался, так как любил свое дело. Было бы неправильно заварить всю эту кашу и уйти, не доведя дело до конца. Но, несмотря на такие осложнения, первую советскую карточку мы все-таки выпустили достаточно быстро. Это была не Олимпийская карточка, как принято считать, а совсем другая карта – SovcardIntourist.

Выпущена она была по моему первоначальному макету. Меня в то время ни на минуту не покидало ощущение, что я непосредственно участвую в исторических переменах, которые происходили на тот период в нашей стране. И в основу эскиза первой карточки легли абстрактные линии, символизирующие прорыв и движение вперед (что-то вроде идей отцов раннего русского авангарда Малевича – Кандинского – Татлина).

В феврале 1988 года было выпущено несколько пилотных карт, чтобы протестировать, как они будут работать в компьютерной сети Visa. Как мне кажется, руководство «Интуриста» до последнего момента не верило, что карты будут настоящими и счета придут в «Интурист». Счета пришли без задержки. Система работала отлично.

2 марта 1988 года Visa сообщила журналистам информацию о том, что достигнута договоренность о выпуске кредитных карт в СССР. На следующий день в одной из ведущих американских газет «Washington Post» вышла статья с заголовком «Siviet Union Agrees to Let Some Citizens Say «Charge It», на иллюстрации к которой был изображен Ленин с кредитной карточкой вместо привычной кепки в руке. Вскоре появилась карта, о которой сегодня известно гораздо больше, чем о первой Sovcard-Intourist. Это была Олимпийская карточка Visa. Всего мы изготовили около 2000 таких карт, но выдано их было гораздо меньше.

Несмотря на то что выпуск первых SovcardIntourist прошел в стране тихо и практически незаметно, за этим процессом очень внимательно следили во Внешэкономбанке. Когда там стало понятно, что выпуск состоялся, и никому за это по шапке не дали, ВЭБ решил выпустить свои собственные карточки. Представителям банка удалось быстро договориться с Eurocard, и началась конкурентная гонка между «Интуристом» и ВЭБом. После этого ВЭБ фактически стал наступать нам на пятки, предпринимая все более решительные шаги в конкурентной борьбе с «Интуристом». Представители банка стали высказывать мнение, что выпуск банковских карточек «Интуристом» является незаконным, так как единственным учреждением, которое имело право это делать, являлся только Внешэкономбанк. Со временем я все больше и больше стал опасаться, что ВЭБу будет по силам задушить нашу инициативу еще в зародыше. К тому же дата официального представления Олимпийской карточки все откладывалась.

Тогда я понял, что нужно предпринимать какие-то шаги, которые сделают ситуацию необратимой. Думаю, что идея, которая тогда пришла мне в голову, была наиболее правильной. «Нам нужна реклама!» – подумал я, причем не внутри страны, а за рубежом, после чего объявить, что «Интурист» не может выпускать карточки, стало бы невозможно. К тому же я полагал, что это каким-то образом простимулирует Visa наконец-то официально объявить о выпуске карточек в СССР. У меня были хорошие отношения с рядом советских журналистов. Я позвонил нескольким из них и, не вдаваясь в подробности, сказал, что хотелось бы рассказать о перестройке, которая шла в стране. В то время это была, конечно же, самая лучшая тема, с которой можно было пробиться на Запад.

В результате мне помогли организовать выступление по каналам Гостелерадио СССР и на Московском радио2. 26 июня 1988 года в 17 часов на английском вещании «Голоса Москвы» состоялся эфир, в котором я рассказал о советских карточках – «Michael Misko: Credit Cards in the Soviet Union and Perestroika». Потом этот эфир был повторен на французском вещании и на русском языке. Вещание велось на 26 стран мира.

Перед эфиром я решил, что раз уж погибать, то с музыкой. Я тогда сказал, что начало выпуска кредитных карточек в СССР – это наша третья революция, подразумевая, что первая произошла в 1917 году, а второй стала перестройка. Я чувствовал, что нужно как можно больше повторять: «Перестройка, перестройка, перестройка…», нигде не говорил, что выпуск карточек – это моя идея, наоборот, подчеркивал, что все это в соответствии с линией Генерального секретаря и политикой государства.

Даже не ожидал, насколько эта метафора понравится иностранным журналистам. После радиосюжета мировая пресса взахлеб стала комментировать «событие века». Официальное представление карты Visa – «Интуркредиткард» с участием да Фонсека была назначено на 5–6 августа 1988 года. Мы поселили генерального директора Visa EMEA в роскошном номере «Националя» с видом на Кремль. Там же, на балконе гостиницы, была сделана фотография, на которой да Фонсека передавал мне гигантский макет первой советской карточки.

Восьмого августа мы поехали в Государственный комитет по спорту, где да Фонсека вручил первую карточку председателю комитета Юрию Титову. Олимпийская карточка работала так, как она и должна была работать. Счета были открыты в «Интуристе». Основным назначением первых карточек было, конечно же, тестирование возможности проводить транзакции через систему Visa. Все операции прошли нормально – никаких нареканий не было.

Финальная точка

Вскоре после выпуска первых олимпийских карточек ко мне обратились представители Visa и сказали, что для паблисити хорошо бы было вручить карточку Горбачеву. Visa очень хотела использовать факт вручения карточки первому Президенту СССР для своей рекламы. Но как это сделать? Не запишешься же к нему на прием! Посоветоваться было не с кем, и я сел и написал письмо: «Так и так, я такой-то директор, работаю в системе «Интурист», и уже в течение 6 месяцев мы выпускаем впервые в истории СССР пластиковые кредитные карточки. Вы – человек, благодаря которому в нашей стране началась перестройка, открывшая возможность для выпуска карточек. В этой связи я прошу Вас принять карточку и оказать содействие в работе». Письмо я отправил по адресу, куда обычно советские люди и писали письма, адресованные главе государства: Москва. Кремль.

Как ни странно, через неделю мне позвонили и сказали: «Приходите, приносите карточку». Я, обнадеженный тем, что смогу увидеть Горбачева, схватил загодя выпущенную на его имя карточку, а также большую подборку публикаций в западной прессе3 о начале выпуска карточек в СССР, и отправился на встречу с Президентом. Лично Михаилу Сергеевичу карту мне, конечно же, вручить не удалось. После того как я отдал карту одному из чиновников, мне позвонили и сказали, что карточка передана, но не Горбачеву непосредственно, а одному из его ближайших помощников. В целом пожелание Visa я выполнил. На Западе тут же отреагировали – «Карточка выдана Gorbi!» И новый поток публикаций. Фотография карты Visa – «Интуркредиткард» облетела ведущие газеты мира. Мы не только участвовали, мы делали перестройку!

Но для меня эта история закончилась не так хорошо, как хотелось бы. После того как стало известно, что карточка выдана Горбачеву, меня вызвал мой непосредственный руководитель. «Ну все! Терпение мое лопнуло, ты уже настолько обнаглел, что без моего согласования уже в Кремль ходишь, – сказал он мне. – Я тут договорился и уволю тебя по статье». Я на это ничего не ответил, развернулся и ушел. Соглашаться с таким поворотом дел я был не намерен и стал ходить по высоким кабинетам в «Интуристе» и Государственном комитете по туризму, объясняя всем свою позицию. Но вскоре стало понятно, что поддержки мне искать не у кого. Даже на уровне Коммерческого управления все делали вид, что ничего особенного не происходит.

Тогда я стал не просто «ходить», а писать письма. Написал несколько таких писем на имя руководства Госкомитета по туризму и в другие ведомства. И это сработало. Не знаю точно, какое из писем мне помогло, но однажды, когда я пришел на работу, мне сообщили, что меня вызывает руководство. Когда я пришел, то секретарь в приемной передала мне бумагу, где было написано «Уволить по собственному желанию». Я ушел из «Интуриста» в конце декабря 1988г.

История со Сбербанком

Все предыдущие годы я жил очень интенсивной жизнью и без привычного делового темпа просто не знал, чем себя занять. После нескольких дней «ничего неделания» с целью продолжения работы по введению кредитных карт в стране я, теперь уже в независимом статусе, пошел и зарегистрировал кооператив, который назвал «Актив-С» (Активная система). Получив бумаги о регистрации, я тут же позвонил в Сбербанк СССР зам. Председателя Правления Юрию Иосифовичу Оприско4 и сказал, что готов помочь им в выпуске карточек.

Со Сбербанком меня к тому времени уже связывали достаточно неплохие отношения. Все началось после моего выступления на заседании Совета Министров СССР. Тогда Председатель Правления Сбербанка Бурков пригласил меня к себе на дачу, где мы несколько часов подряд обстоятельно беседовали о судьбе карточек в СССР.

Вскоре после нашего знакомства на мое имя в «Интурист» пришло официальное письмо из Сбербанка. Зам. Председателя Правления банка в своем письме просил у меня содействия в организации обучения сотрудников Сберегательного банка в области банковских карточек. Предложение выглядело настолько интересным в профессиональном плане, что я, естественно, не смог от него отказаться. Естественно, обучение я вел на основе тех знаний, которые приобрел в ходе сотрудничества с Visa.

И вот теперь, когда я стал сам себе начальником, я снова обратился в Сбербанк. «Давайте как юридическое лицо с юридическим лицом – подпишем контракт на консультационное обслуживание. Я зарегистрировал кооператив и могу теперь сам заключать контракты», – предложил я. «Нормально, – отреагировал Оприско. – Неси контракт». Я в тот же день дома на машинке одним пальцем напечатал соглашение между кооперативом «Актив-С» и Сбербанком СССР. 16 января 1989 г. мы заключили Договор между Сбербанком СССР и «Актив-С» об изготовлении первых 1000 кредитных карт Visa с логотипом Сбербанка СССР.

Выпуск карточек для Сбербанка я предполагал реализовать по уже отработанной схеме. Для изготовления карточек я обратился в OKO Bank, также договорился с одной независимой компанией о персонализации карт. Но оказалось, что при всех его колоссальных масштабах у Сбербанка не было валюты, для того чтобы изготовить хотя бы 6 тысяч карточек, а ведь первоначально они хотели заказать 20 тысяч, а потом миллион.

Встал вопрос, что же делать дальше. Тогда я предложил создать внешнеторговую организацию, которая бы могла закупать все необходимое за границей. «Разве ты не понимаешь, что так, что через внешнеторговую организацию – валюты нет», – упрекнул меня Оприско. «Нет, – мы создаем внешнеторговую организацию, куда Сбербанк войдет, скажем, предоставив для данного проекта помещения, я – своими мозгами, а валюту мы получим от зарубежного партнера», – ответил я.

В результате было создано совместное предприятие, в котором Сбербанк получил 50% акций, я – 10%, а иностранным партнером стал OKO Bank. Предприятие было решено назвать SPS – Soviet Payment System, а я поставил условием своего участия то, что я буду возглавлять новую компанию. Договор по этому вопросу был подписан всеми сторонами 16 февраля 1989 года.

12 мая 1989г. состоялось торжественное представление первых кредитных карточек Visa – Сбербанк СССР в здании Госбанка СССР на Неглинной. На этой же пресс-конференции было объявлено о создании совместного предприятия SPS – Soviet Payment System . Сбербанк СССР в выпуске карточек фактически пошел по пути «Интуриста». После вступления в Visa было выпущено небольшое количество карточек для руководства банка и страны.

Непредсказуемая жизнь кооператора

До сих пор не знаю, каким образом о моих карточных проектах узнали в Правительстве Эстонии, но в один прекрасный день меня пригласили в представительство Эстонской ССР в Москве5. Там мне сообщили, что в ближайшее время в Москву должен был приехать министр республики Оттасон и зам. министра Раевский. Оказалось, что Совет Министров Эстонии проявил интерес к карточным технологиям и был готов в качестве эксперимента ввести банковские карточки в обращение для населения республики.

Я несколько раз съездил в Эстонию. Весь сентябрь-октябрь 1989 года я прожил в Таллине. Карточную программу предполагалось реализовать сначала в Тарту, выпустив карты для всего населения этого небольшого университетского городка, а также для руководства Таллина. Из всех карточных проектов, которыми я занимался в Союзе, именно эстонский мне показался наиболее реальным. Переговоры с эстонской стороной проходили очень плодотворно и по-деловому. Мы быстро смогли договориться о финансовой стороне дела, и наконец-то на счет кооператива стали поступать какие-то более или менее значимые суммы.

Кстати, в Сбербанке мое сотрудничество с Эстонией почему-то расценили как продолжение «сбербанковского» проекта выпуска карточек, что совершенно не соответствовало действительности. Совет Министров Эстонской ССР готовил свой собственный проект независимо от Сбербанка. К сожалению, эстонский проект реализовать в полной мере не удалось. Как и в случае с «Интуристом» и Сбербанком, должны были выпускаться карточки Visa. Формальную сторону с платежной системой удалось решить достаточно быстро, но к тому моменту, когда проект должен был заработать, изменилась политическая ситуация. В Эстонии все ощутимее становилось стремление к независимости, которое в конце марта 1990 года и привело к началу процесса выхода республики из состава СССР.

Работая в Эстонии и принимая во внимание опыт работы со Сбербанком СССР, я понимал, что наличие свободных валютных ресурсов было по-прежнему сосредоточено в нескольких счастливых ведомствах. Валюты всегда не хватало. Тогда же родилась идея создания независимой компании за рубежом с целью поставки карточного оборудования в СССР (включая и прибалтийские республики) с целью устранения посредников и снижения цен. К тому времени ко мне поступило предложение об организации поставок импринтеров в социалистические страны, и я переключился на этот вид бизнеса. В начале 1990 года я принял предложение о работе в Нью-Йорке.

С развалом соцлагеря многие организации, работавшие до этого с карточками в бывших социалистических странах, стали банками и продолжили свой карточный бизнес. Многих людей в руководстве этих структур я знал лично и верил, что они станут партнерами моего нового бизнеса. Что касается SPS, то эта организация по своим уставным документам была создана на 1 год и после моего отъезда прекратила свое существование.

С тех пор я занимаюсь своим бизнесом, который по-прежнему связан с карточками. Зарегистрированная мной в Нью-Йорке компания Miskousa Inc. (Мискоса) продолжала поставку карточных систем и оборудования, включая импринтеры, бланки слипов, пластиковые карты, эмбоссеры и ноу-хау в разные страны.

Вместо послесловия

Сейчас российский рынок уже приобретает черты, о которых я когда-то мечтал, изучая карточки студентом, а затем работая в «Интуристе». Хотя уже в то время существовали все предпосылки для его активного развития. Анализируя прошедшее, я понимаю, что основная причина, почему карточки действительно не нашли своего распространения в СССР, была связана с отсутствием у руководства страны и банковской системы уверенности в советском человеке. Почему-то считалось, что только стоит нашему населению выдать карты, как оно тут же начнет заниматься незаконными переводами, перекачкой капиталов за рубеж и т.д. Хотя в стране и случилась перестройка, но она в один миг не  смогла изменить мышление людей. Опыт показал, что для того чтобы карточки стали действительно массовым продуктом, потребовалось почти 20 лет эволюции сознания населения страны.

На Западе, и в частности в Америке, историки, с которыми мне приходилось встречаться на разных симпозиумах и семинарах, посвященных экономике и политике России, считают, что 1988–1989 годы в России и Советском Союзе были определяющими и переломными. Легкий ветерок гласности и перестройки превратился в 1989 году в ураган. Казалось, что сам воздух насыщен энтузиазмом. Я верю, что мне не только пришлось быть свидетелем перестройки, но и непосредственно делать ее. Работа велась не для славы, а потому, что я всегда верил в недооцененные возможности России и советских людей. Работу свою я любил и хотел всеми силами ускорить процесс вхождения нашей страны в мир электронных банковских платежей, символом которого всегда считались «пластиковые деньги» – кредитные карточки. Часто бывало нелегко, мешала инерция прошлого. Однако это было интересное время, и годы, связанные с работой над проектом кредитных карточек в СССР, я считаю наиболее увлекательными в своей жизни.

Рубрика:
{}
Теги:
#

PLUSworld в соцсетях:
telegram
vk
dzen
youtube