4 февраля 2019, 13:34
Количество просмотров 950

Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации?

Чем ознаменовалось начало 2019 года для 
российского рынка? Какие тренды берут
свое начало в минувшем году, а какие
обозначили себя впервые? С этими вопросами мы обратились к нашим внешним экспертам.
Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации?

Тренды платежного рынка

Как отмечает независимый эксперт Елена Виноградова, в конце 2018 года в платежной индустрии наблюдалось несколько трендов, которые перераспределяют объемы платежей населения внутри платежной системы России в целом. Среди них:

  • дальнейший рост интернет-продаж;
  • рост объемов, как за счет новых клиентов, так и за счет роста количества операций текущих клиентов, собственной системы быстрых платежей внутри экосистемы Сбербанка;
  • заработали известность платежи с помощью QR-кодов;
  • увеличился средний размер операции по карте;
  • появились интересные предложения в рамках программы лояльности платежной системы «Мир»;
  • продолжился рост объемов платежей по картам «Мир».

Еще одним новым направлением развития будет оплата покупок с помощью QR-кодов, однако эксперт не считает, что развитие этого способа платежей окажет существенное влияние на российский платежный рынок в целом.

Стоит также отметить качественные изменения в поведении потребителей – держателей платежных карт. Покупателей с наличными деньгами в магазинах в пиковые часы продаж практически не осталось, а это значит, что активное население уже осознанно выбрало платежи по картам. При этом до насыщения рынка пока далеко, к ним еще нужно приобщить целую армию пенсионеров. Так что потенциал рынка эквайринга далеко не исчерпан.

При этом, как отмечают многие эксперты, все крупные и значимые проекты проходят с участием либо крупных госбанков, либо регулятора.

Законодательные инициативы

Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации? - рис.1Теперь коснемся законодательных инициатив. Как отмечает Виктор Достов, председатель Ассоциации «Электронные Деньги» (АЭД), с.н.с. СПБГУ, в конце 2018 года в Государственную думу было внесено два концептуальных законопроекта. Первый предусматривает регулирование так называемых «поставщиков платежных приложений» и «агрегаторов». Второй направлен на регулирование иностранных поставщиков платежных услуг. Активное обсуждение обоих документов стартовало в начале 2019 года и, вероятно, продолжится как минимум в течение полугода. Характерно, что помимо чисто технических вопросов законопроекты поднимают и методологическую дискуссию. По словам В. Достова, нам необходимо дать юридически обязывающие определения, например, таким понятиям, как «платежное приложение» (Apple Pay, интернет-банк), «агрегация», и какую страну считать местом оказания платежной услуги, если клиент, магазин и банк находятся в разных государствах. Все это сложные проблемы, которые пока еще нигде в мире не регулируются эффективно.

Отдельного внимания заслуживает еще одна государственная инициатива, стартовавшая 1 июля 2018 года, – Единая биометрическая система, с которой связаны основные ожидания рынка в наступившем году. Как показывает практика, самым незаинтересованным звеном в этой системе является население, о чем можно судить по практически нулевым темпам сдачи биометрических данных. И это несмотря на стремление банков уложиться в положенные сроки с задачей оборудования своих отделений устройствами сбора такой информации. Судя по всему, регулятору, Ростелекому и банковскому сообществу требуется сделать особый акцент на популяризации новой системы среди широкого потребителя, доступно информируя его о преимуществах Единой биометрической системы.

По мнению ряда экспертов, текущая нормативная конструкция ЕБС вполне жизнеспособна, однако есть несколько моментов, затрудняющих ее полномасштабную реализацию, среди которых:

  1. Участие связано со значительными инвестициями для банков, особенно для небольших;
  2. Отсутствует выраженная потребность у населения, в том числе из-за слабой информированности и опасений, что биометрические данные будут украдены мошенниками, а вслед за ними – и деньги с банковских счетов.
  3. Отсутствует простая и понятная информация – зачем нужна биометрия, как сдать биометрические данные и какие преимущества эта система может дать. Соответственно, пробуксовывают и идеи маркетплейса, который «не стреляет» без биометрии, и различные инновационные платежные предложения, не работающие без наличия в государственной базе данных достоверных биометрических отпечатков хотя бы четверти активного населения. Поэтому, если удастся вовлечь массового пользователя в процесс сдачи биометрии, это обеспечит прорыв на розничном финансовом рынке страны в целом.

«Справедливая» величина торговой уступки: новый виток дискуссии

Регулятору, Ростелекому

и банкам требуется сделать особый акцент на популяри-зации ЕБС среди широкого

потребителя

В начале декабря вице-премьер Дмитрий Козак поручил Банку России, Минфину, Федеральной антимонопольной службе и представителям бизнеса до 1 февраля 2019 года подготовить предложения о снижении комиссии при расчетах банковскими картами в  торгово-сервисной сети. Можно ли ожидать, что извечная дискуссия между эквайрерами и мерчантами о «справедливой величине» торговой уступки выйдет в результате на очередной новый виток? Существует ли объективно проблема завышенных размеров комиссии за эквайринг в ряде розничных сегментов, и если да, то каким путем можно нормализовать ситуацию? И насколько оправданно в этом случае прямое вмешательство в сбалансированный (возможно, не оптимальным образом, но эффективно работающий уже длительное время) механизм ценовой политики платежных систем в отношении разделения прибыли между эквайрерами и эмитентами? При этом сразу несколько исследований ряда страновых рынков указывают, что выгоду от ценового регулирования платежных услуг получает прежде всего крупный ритейл, и то не весь. Конечные же потребители не только не получают никаких выгод, но и понесут реальные потери. Может ли в принципе в России ценовое регулирование пойти по другому, более оптимистичному сценарию?

По мнению одного из ведущих экспертов рынка, вопрос «справедливой цены» эквайринга живет почти столько же, сколько и сами карты. Иногда «получается у мерчантов», и тогда цена радикально уменьшается с ожиданиями «вот теперь заживем». Первое время все замечательно – у мерчанта наступает настоящий «медовый месяц». Он считает профит, покупатель, возможно, получает символическую скидку (чего, кстати, не особо наблюдается в Европе), а затем карточный рынок начинает стагнировать. Особенно это характерно, если пассивы в экономике тоже стоят несколько процентов, и эмитенту при сниженном interchange уже просто неинтересно вкладываться в программу их привлечения. Крупные кобрендовые программы лояльности умирают быстро, маленькие – еще какое-то время мучительно пытаются выжить. В итоге рынок торгового эквайринга может сжаться до нескольких крупных игроков с большими объемами эмиссии, у которых много операций on-us, и необходимые средства уже вложены. Поэтому есть повод для серьезных сомнений, что «очевидное и справедливое» решение, имеющее экономический смысл, заключается в том, чтобы «установить комиссию 0,1%». Напротив, в силу наличия трех крупных платежных систем на отечественном рынке, считают эксперты, куда логичнее было бы просто не ограничивать конкуренцию, и рынок все расставил бы по местам.

Вероятнее всего, дискуссии о ценовом регулировании в 2019–2020 годах будут идти все чаще

Вероятнее всего, дискуссии о ценовом регулировании в 2019–2020 годах будут идти все чаще, считает В. Достов. Но вопрос справедливости эквайринговой ставки – очень сложный. Сейчас даже не оценивают себестоимость приема карты, так как там слишком много составляющих. Используют merchant indifference test – то есть выясняют, при какой ставке прием карты выгоднее, чем прием наличных. Но на разных рынках с наличностью работают по-разному: например, использование «черного нала» не только существенно искажает любые подобные расчеты, но и просто идет вразрез с интересами самого государства, да и мирового сообщества. Или мы чего-то недопонимаем, и отдельные лоббистские группы уже приватизировали все, включая государство?

Хорошая новость – в некоторых странах межбанковские комиссии отрегулированы, и мы можем оценить последствия. Эконометрические исследования показывают, что основными бенефициарами являются крупные торговые сети, а дополнительная нагрузка ложится на плечи уязвимых потребителей (Читайте материал «Справедливая цена платежа: кто оплатит решение вопроса?» в ПЛАС № 08/2018, в котором Мария Михайлова и Андрей Обыночный

(Национальный платежный союз) рассматривают результаты ценового регулирования

в сегменте эквайринга на тех страновых рынках, где оно уже практикуется). На этом фоне эксперт не видит «причин, почему в России те же решения привели бы к иным результатам». Поэтому больше надежд в этом плане стоит возлагать на «открытый банкинг», мгновенные платежи, небанковские интерфейсы, которые действительно способны усилить реальную конкуренцию на рынке, а не идти на поводу интересов отдельных групп ритейлеров.

Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации? - рис.2

Более того, по мнению некоторых экспертов, есть основания прогнозировать, что традиционно осторожное (и очевидно обоснованное) поведение российских потребителей обусловит их готовность отказаться от сервисных удобств в пользу надежности и гарантированных расчетов наличными. В том, разумеется, случае, если в результате «регуляторного сокращения» доходов эквайреров последние будут вынуждены отказать держателям в целом ряде преференций при оплате картой, включая, например, программу лояльности, кешбэк и т. п.? Не ожидает ли нас в этом случае если не ренессанс платежей наличными в России, то потеря значительного интереса со стороны потребителей использовать безналичные платежи в ритейле?

Хотя, как отмечает В. Достов, Россия – очень развитый рынок с большой долей безналичных расчетов в розничных платежах. В истории пока еще не было примеров, где подобный рынок показал бы откат в сторону наличных. В свою очередь, в небольших странах такие вещи порой имеют место – в случае форс-мажоров вроде стихийных бедствий или гражданских войн.

Реальным же риском ухода в наличность эксперту представляется усиление налогового бремени. Если люди начнут получать зарплату в конвертах, а бизнес – скрывать доходы, то, конечно, интерес к безналичным платежам будет ниже – мы вернемся на шаг назад, к платежным терминалам. Но пока такого не наблюдается.

В то же время, по мнению некоторых представителей карточного эмиссионного бизнеса, постепенное исчезновение программ лояльности, кешбэков и т. д. неизбежно. Это происходит уже сейчас, просто медленно. Через десять лет такие поощрения, вероятно, будут редкостью. Это неизбежное следствие снижения маржинальности платежного бизнеса. Чтобы резко не повышать стоимость сервисов, процесс идет очень аккуратно, осторожно, но, конечно, будет продолжаться.

В то же время, по мнению некоторых других экспертов, ренессанс наличных – вполне реальный сценарий в случае начала регулирования тарифов на рынке.

Рынок P2P-переводов. Сценарии передела

От вопросов госрегулирования эквайринговых услуг перейдем к другому поводу обсудить роль государства в платежном бизнесе. Так, в настоящее время мы видим попытку государства административными мерами привлечь для участия в Системе быстрых платежей все (по последней информации – все системно значимые) банки страны. Как известно, совсем недавно ЦБ, ФАС и Минфин поставили под вопрос допустимость взимания банками комиссий за внутрибанковские P2P-переводы. Учитывая, что Сбербанк фактически в данной ситуации объявляется монополистом на этом рынке, можно предположить, что мы имеем дело с попыткой ослабить реального конкурента СБП, уже имеющего на рынке P2P-переводов лидирующие позиции и активно сотрудничающего с крупнейшими банками в этом направлении. Показателен хотя бы тот факт, что сразу за совместным заявлением регуляторов Сбербанк в лице  Г. Грефа объявил на Гайдаровском форуме об отсутствии у банка планов присоединиться к Системе быстрых платежей и намекнул, что государству не следует бороться с крупнейшими игроками рынка. Позднее он заявил, что Сбербанк планирует обсуждать с Банком России вопрос обязательного подключения к СБП, но считает это «лишним шагом». Идет ли речь о начале реального противостояния между регулятором и крупнейшим коммерческим госбанком?

Идет ли речь о начале реального противостояния между регулятором и крупнейшим коммерческим госбанком?

По мнению В. Достова, создание системы быстрых платежей, а на ее основе – межбанковских переводов по номеру телефона – это, конечно, отражение антимонопольной политики. Фактический монополизм Сбербанка на рынке Р2Р-переводов не является следствием огосударствления. Это логичное следствие системных эффектов: крупные игроки по определению притягивают к себе большие аудитории. Например, Facebook – тоже монополист, хотя к государству не имеет никакого отношения.

Вопрос, считает эксперт, состоит в том, каким образом нивелировать эти системные эффекты. Принуждение к использованию СБП – не самое лучшее решение. Оно не снимает проблемы инертности клиентской базы – распределение клиентов по банкам почти не поменяется. СБП придется дополнять более сложными, но эффективными мерами: рано или поздно мы придем к идее переносимости банковского счета, регламентации смены банка и т. д. Некоторые из этих решений, например, уже работают в Европе.

Проблема доминирования государства в банковском секторе, безусловно, актуальна. Но не стоит сводить происходящее исключительно к некому политическому лоббированию. Важно не то, сколько у государства акций той или иной структуры, а то, что все участники рынка действительно равны перед законом и регулятором, и это соблюдалось бы на практике.

Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации? - рис.3

Впрочем, ряд экспертов придерживается противоположного мнения. Они обращают внимание, что Сбербанк, являясь структурой с участием госкапитала, формировал и развивал российский рынок P2P-платежей на государственные средства. Т. е. на те же самые средства, на которые сегодня принято решение создавать Систему быстрых платежей! На этом фоне возникает закономерный вопрос – для чего создается еще одна система федерального масштаба, по сути дублирующая уже созданную, да еще и предпринимать попытки «перекрыть кислород» своему предыдущему «детищу»? Разумеется, если дело идет об интересах государства (которые, если кто помнит, в рамках действующей Конституции РФ неотделимы от интересов народа)? Потому что если перед нами пример лоббирования интересов не государства, а конкретных госструктур и ответственных лиц, вопрос этот звучит, мягко говоря, идеалистически…

Для организации СБП регулятору не придется прибегать к применению административных мер к остальным (кроме Сбербанка) банкам

А теперь задумаемся о том, как повлияет СБП на уже сложившийся платежный рынок с точки зрения физической инфраструктуры? Не потеряют ли со временем традиционные платежные системы (и их участники) существенную долю платежей, которые уйдут в новую систему, участие в которой, по словам главы Банка России, станет обязательным для любого системообразующего банка? Сможет ли запуск Системы быстрых платежей поставить некую точку (или хотя бы запятую) на регулярных предложениях торгового ритейла перейти к госрегулированию стоимости торгового эквайринга?

Как отмечает Е. Виноградова, от того, как будет запущена эта система – как с точки зрения реализованной технологии, так и с точки зрения популяризации таких платежей (а также от того, сколько будет реальных и активных участников, и какие финансовые условия им будут предложены – и населению, и банкам), будет зависеть, какую часть от общих объемов СБП «отъест» от традиционных способов платежей.

Что же касается борьбы между Сбербанком и ЦБ за роль «диктатора моды» в рамках платежной системы России, то, как отмечают некоторые эксперты, она идет уже давным-давно, но именно сейчас перешла из «подковерной» в публичную. Сбербанку удалось получить почти что монопольное положение по многим направлениям платежных услуг, что позволяет ему выстраивать собственную экосистему для потребителей, как физических, так и юридических лиц. Иногда это позволяет ему диктовать остальным участникам и (о ужас!) самому регулятору те или иные условия работы на рынке. Такое положение дел не может не беспокоить всех остальных участников рынка. Впрочем, как считают эксперты, для организации СБП регулятору не придется прибегать к применению административных мер к остальным (кроме Сбербанка) банкам – все они встанут под знамена новой инициативы просто для того, чтобы застолбить за собой место на рынке.

Запуск СБП теоретически

может уравнять возможности региональных банков

средней руки и Сбербанка

в P2P-сегменте

В свою очередь, по словам председателя АЭД, СБП станет основным конкурентом Сбербанка в сегменте переводов с карты на карту. Влияние будет двояким. Безусловно, активизируются переводы со счета на счет между клиентами разных банков. Но это еще не все. Вероятнее всего, СБП станет неофициальной альтернативой эквайрингу. Сейчас переводы по номеру карты внутри Сбербанка иногда используются мелкими предпринимателями как альтернатива приему карт – это дешевле и проще (и зачастую налоговые соображения здесь ни при чем). Безусловно, это простимулирует дискуссию о том, сколько должен стоить безналичный платеж, какие еще интерфейсы, кроме карт, могут использовать магазины. По словам В. Достова, мы идем здесь вполне в фарватере международных и, в особенности, европейских тенденций. Надо только четко понимать, что никогда безналичный платеж не будет бесплатным: «поэтому, надеюсь, удастся не бросаться в крайности и найти компромиссные решения».

Рынок 2019. Госмонополизмом по монополизации? - рис.4

Понятно, что СБП будет использоваться клиентами любых банков, подавляющее большинство из которых сегодня оказались на обочине нового перспективного направления просто в силу масштабов своего бизнеса и внутрибанковской тарифной политики. На этом фоне запуск Системы быстрых платежей теоретически может уравнять возможности тех же региональных банков средней руки и Сбербанка в P2P-сегменте. Это, по сути, главный аргумент, который используют сегодня сторонники СБП из числа представителей банковского сектора, заинтригованные также заявленной регулятором более чем демократичной тарифной политикой. Как оно окажется на практике – покажет лишь время.

Некоторые эксперты, впрочем, полагают, что даже при успешной реализации СБП эквайринг по картам будет жить еще долго, хотя бы в силу того, что это надежный и технологично налаженный бизнес. Соответственно, тема о регулировании тарифов будет по-прежнему подниматься крупными ритейлерами, которые будут стремиться снизить свои издержки.

В рамках действующей Конституции РФ интересы государства неотделимы от интересов народа

По мнению Марии Михайловой, исполнительного директора Национальной платежной ассоциации, зафиксированная в исследовании «монополия на рынке P2P-переводов» – следствие предельной концентрации на российском банковском рынке. Однако можно ли снизить данную концентрацию, борясь с ее следствиями, а не с причинами, – вопрос открытый. Но стремился ли сам Сбербанк монополизировать этот сегмент? Полагаем, в действительности все выглядит несколько (если не совсем) иначе. Напротив, благодаря своему монопольному положению на банковском рынке, а также целому ряду других факторов (своей успешной технологической политике и пр.) Сбербанк смог создать «с нуля» сегмент P2Р-переводов как альтернативу передачи наличных денег «из рук в руки». В результате за счет своего уникального/монопольного положения Сбербанк смог составить реальную конкуренцию P2P-транзакциям наличными.

Как отмечает эксперт, представляющий банковский сектор, сейчас на рынке денежных переводов есть несколько потоков, обслуживаемых разными игроками. Есть крупнейший участник рынка – Сбербанк, внутренняя система переводов которого покрывает и P2P-, и B2C-платежи, и есть традиционные системы денежных переводов, которые покрывают B2C- и трансграничные переводы. В результате реализации СБП под эгидой Банка России и с участием крупнейших банков произойдет передел рынка переводов и сложится новая конфигурация с новым клиентским опытом. Можно предположить, что P2P-переводы в пределах одного региона останутся в Сбербанке, некоторая доля межрегиональных P2P-переводов уйдет в межбанковскую СБП, но основная интрига развернется при реализации B2C. При грамотной тарифной политике и правильной технической реализации, а также реализации «пользовательского опыта» СБП сможет забрать кусок и у Сбербанка, и у «старых» систем денежных переводов, и у традиционных платежных систем, составив конкуренцию эквайрингу. Каковы здесь амбиции регулятора и как он видит этот рынок, будет понятно после публикации спецификаций и тарифов на B2C-переводы. 

Теги:
#

PLUSworld в соцсетях:
telegram
vk
dzen
youtube