823
НППУ – иметь или не иметь?
В ноябре 2023 года мы рассказывали о проектируемых законодательных основах для небанковских поставщиков платежных услуг (НППУ). Однако представленные доработки в проекты соответствующих актов, кажется, не добавили ясности в решение основного вопроса – о целях института НППУ.
НППУ в качестве инициаторов платежей будут не только составлять и передавать по поручению клиента расчетные документы, но и осуществлять юридически значимый информационный обмен с банками. Например, такой обмен предусмотрен в отношении данных об операциях по счетам и электронным средствам платежа клиентов. И в тоже время он прямо не предусмотрен для уведомлений о спорных транзакциях, утрате и компрометации ЭСП. Похоже, что выписки по счетам клиенту можно будет получать у НППУ, а для других уведомлений ему придется обращаться в банк.
Продолжая эту линию, клиентский путь, вероятно, пришел бы к «единому информационному окну», которым, к примеру, могли бы стать те же НППУ. Только вот путь к банковским данным с привлечением НППУ – далеко не самый короткий. И если требуется оперативно заблокировать карту, целесообразно сообщить об этом сразу в банк. Тем более что обязанность осуществлять информационный обмен с клиентами рассматриваемые нами проектируемые нормативные акты с банков отнюдь не снимают. А раз так, то и обмен с ними сообщениями посредством НППУ, очевидно, не может рассматриваться в качестве самостоятельной уникальной услуги.
Понятно, что взаимодействие клиента с банком с подключением НППУ является дублирующим. И потеря дополнительного времени за счет подключения своего рода посредника в цепочку инфообмена может сыграть против интересов клиента, так же как и расширение зоны рисков в части информационной безопасности, и возможные сбои в работе автоматизированных систем. А наличие трех договоров – межу НППУ и банком, банком и клиентом, и клиентом и НППУ – о передаче соответствующих сообщений в определенной степени размывает ответственность за надлежащую доставку информации.
Среди особенностей внедрения нового института сохранилась и отмеченная нами ранее его договорная специфика. К примеру, чтобы клиент смог передать распоряжение к счету в существующей бизнес-модели, достаточно наличия договора банковского счета, который, как правило, регламентирует и условия электронного документооборота. Такое распоряжение передается клиентом непосредственно обслуживающему банку, который и отвечает за все дальнейшие операции по данному счету.
Однако, чтобы направить это распоряжение через НППУ, необходим еще и договор об инициировании платежей. Также клиенту нужно будет заключить соглашение о направлении расчетных документов с участием НППУ с обслуживающим банком. В свою очередь, банк должен будет заключить договор с НППУ о приеме клиентских распоряжений. При этом для проведения каждого такого платежа, за исключением повторных периодических платежей, банку, судя по всему, потребуется и отдельное подтверждение клиента.
Кроме того, банк должен будет удостовериться и в праве поставщика услуг по инициированию перевода денежных средств составлять и передавать эти распоряжения.
Со своей стороны, НППУ обязан удостовериться в праве клиента предоставлять поручения на инициирование перевода денежных средств. Однако вопросы о способах и методах такого удостоверения пока не раскрыты. Между тем, в случае если НППУ задействован только для инициирования перевода, он не становится субъектом антиотмывочного законодательства, то есть ему не нужно проводить соответствующую идентификацию клиентов. В то же время кредитные организации, принимая клиента на расчетное обслуживание, которое включает и прием распоряжений, идентификацию проводить обязаны. При наличии жестких требований к идентификации, установленных для похожих банковских процедур, новые положения об идентификации для НППУ как-то неожиданного выбиваются из привычного идентификационного периметра.
Вероятно, стандартные банковские операции и классический банкинг вряд ли выиграют от появления НППУ, но многоликий финтех наверняка сможет опереться на формируемую регуляторную основу. Возможно, соседство с финтехом и поможет снизить банковские комиссии. Но НППУ, со своей стороны, вряд ли откажутся от своих.
В целом тема НППУ, безусловно, заслуживает внимания.
Проектируемые законодательные изменения, без сомнений, упорядочат рынок для финтех-организаций, не только расширив регуляторные возможности финтеха, но и подведя его под прямой контроль самого регулятора. Однако пока не ясно, что выиграют клиенты при оплате услуг дополнительного расчетного звена. И, конечно, представляется логичным, чтобы по однотипным процессам работало одинаковое правовое регулирование, включая и чувствительные вопросы ПОД/ФТ.
Очевидно, что проектируемый институт НППУ имеет шансы оказаться жизнеспособным при том лишь условии, что он будет подкреплен ожиданиями и потребностями участников рынка. Как говорится, не умаляя заслуги финтеха перед Отечеством…
